topliteratura.gif (4465 bytes)
Содержание

Главная страница

raspor.gif (49 bytes) 

                                                                     
Фрагмент третий

Предстоявшее исполнение шенберговского произведения вызывало большой интерес в музыкальных кругах Берлина. Но никто не ждал его с таким нетерпением, как мы сами в вечер концерта. Пожалуй, "Лунного Пьеро" мы знали намного основательнее, чем любую пьесу традиционного репертуара. Но не имея уверенности в том, как примут это произведение, мы беспокоились...
    Нас приветствовала большая аудитория. Заняв места, мы ждали, когда слушатели успокоятся. Но вместо молчания вдруг услышали громкий вопль, за которым последовали неодобрительные возгласы: в части зала начался какой-то шум, сопровождавшийся восклицаниями и протестующими выкриками.
    Шнабель был на высоте положения. Он с большим шиком начал играть цирковую польку, Кройт и я присоединились. "Валяйте, - подбодрял он нас, - ведь это же как на рыбном рынке".
    Беспорядок в зале завершился общим хохотом, и водевильная атмосфера исчезла так же внезапно, как и возникла. Через несколько минут мы уже были готовы начать. Наша певица-чтица Мария Гутхейль-Шодер, очевидно, не сразу пришла в себя после неожиданного инцидента - вначале она, казалось, онемела. Но вскоре мы нашли верный тон и, избежав опасности чрезмерно отшлифованного исполнения (что часто привносит скуку), не утратили непосредственности.
    "Лунного Пьеро" встретили с энтузиазмом, но причина беспорядка в зале так и осталась тайной. Позже Сезар Серчингер, рецензируя это событие, назвал его "Битвой в Певческой академии". Однако суть дела для меня так и не прояснилась.
    Вместе с состоявшимся концертом исчезли чудесные часы репетиций, речи Шнабеля, бутерброды и чай. Эти дни оставили по себе такое воспоминание, словно я побывал в родной семье. Снова очутившись в одиночестве, я скучал.
    Спустя несколько недель пришло письмо от Бозе: он просил меня явиться в филармонию с виолончелью. Когда я пришел, Бозе возбужденно объяснил, что хотя сезон оркестра уже начался, он столько наговорил обо мне коллегам и Фуртвенглеру, что меня хотели бы послушать.
    Представ перед Фуртвенглером и Берлинским филармоническим оркестром, я лишь смутно ощущал всю важность момента. Вместо того, чтобы подумать, что же сыграть, я уставился на ложу Ландекера, где ночевал и откуда на следующий день слушал этот же оркестр и этого же дирижера. Должно быть, мое мечтательно-отсутствующее настроение заметили, потому что я услышал голос Фуртвенглера. "Ну, что там с ним? Это сразу вернуло меня к действительности, и я сыграл концерт Шумана, часть из концерта Дворжака, фрагменты из "Дон-Кихота" Рихарда Штрауса, Баха, отрывки из симфонических произведений. Фуртиенглер обнял меня за плечи и, прохаживаясь со мной по эстраде, предложил мне стать первым концертмейстером виолончелей в филармоническом оркестре.
    Процедура подписания контракта была короткой и приятной. Мне не терпелось приступить к работе, и я не хотел портить себе этот счастливый момент чтением контракта или какими-нибудь вопросами.
    Больше не будет никаких финансовых трудностей: аккуратно одетый, комфортабельно устроенный (все оплатится из жалованья, выданного мне авансом), я всецело посвящу себя новым обязанностям.
    Арфист Отто Мюллер, один из старейших участников оркестра, ведающий личным составом, дал мне мое расписание на первую неделю. Прочитав, я сказал себе: "Ты этого хотел". Там значились две репетиции и концерт ежедневно - в филармонии, в Певческой академии и в других местах, о которых я никогда не слышал. Мне предстояло играть в двух популярных программах - в одной концерт Фолькмана, в другой - "Цыганские напевы" Сарасате. Обе - под управлением некоего господина Хагеля. Другими дирижерами на этой неделе были профессор Шуман, доктор Унгер и профессор доктор Феликс Мариа Гац. Я не знал их и никогда до сих пор не играл "Цыганских напевов".
    - Господин Мюллер, - спросил я, нельзя ли мне сыграть вместо этого что-нибудь другое?
    - Нет,- сказал он. - Мы не можем заново перепечатывать программы.
    - Когда репетиция Фолькмана и Сарасате?
    - Для популярных концертов репетиций не бывает, - спокойно заметил он и повернулся, чтобы уйти. Я побежал за ним.
    - Но, господин Мюллер, мне необходима репетиция, я понятия не имею об этой музыке.
    - Нас не касается, что вы не знаете этих пьес, - ответил Мюллер.
    - Ну хорошо, - сказал я, - но Сарасате! Ведь это сочинение для скрипки!
    - Арнольд Фельдеши, бывший наш первый концертмейстер, играл его, и публике нравилось. А вообще, - добавил он, поглаживая волосы, сильно смахивавшие на парик, но тем не менее его собственные, - вы обязаны играть все, что есть у нас в библиотеке. Вы привыкнете к нашему образу жизни и полюбите его, я уверен.
    Его предсказание оказалось не совсем точным: я так и не привык играть неизвестные мне пьесы, об исполнении которых меня предупреждали за два дня.

(продолжение следует)



Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.