Назад

Главная страница

 

 
Элисо Вирсаладзе

Недавно в Израиле побывала замечательная грузинская пианистка Элисо Вирсаладзе - она была членом жюри десятого международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна, а кроме того дала сольный концерт в рамках фестиваля классической музыки в Ришон ле-Ционе - городе-спутнике Тель-Авива. Вечером, после утомительного дня прослушиваний, Вирсаладзе сидит в фойе тель-авивского отеля «Ренессанс» и отвечает на вопросы Вашего корреспондента. В каждом ее жесте и слове - аристократизм, королевское благородство, простота. Она невероятно обаятельна, и часто на ее лице вспыхивает почти детская улыбка.

Элисо Вирсаладзе родилась в Тбилиси. Ее первым педагогом стала ее бабушка - профессор Анастасия Вирсаладзе. В 20-летнем возрасте она заняла третье место на конкурсе Чайковского, переехала в Москву, занималась у Генриха Нейгауза и Якова Зака. Спустя четыре года она завоевывает первое место на конкурсе Шумана в Цвикау, где ее называют лучшим истолкователем музыки Шумана в наши дни. Вирсаладзе много выступает как солист и как камерный музыкант.

Последние шесть лет она делит свое время между Москвой и Мюнхеном, где преподает в Высшей музыкальной школе.

- Вы учились у таких замечательных педагогов. Что, по-Вашему, они вам дали?

- Я думаю, общим для них была абсолютная преданность своей профессии и предельная честность. Они занимались только своей профессией и больше ничем, они отдавали себя ей полностью. Казалось бы, это так очевидно, так естественно - любить музыку. К сожалению, сегодня это качество в немалой степени утрачено, и это слышно - и неважно, кто играет, пианист или скрипач, или виолончелист, или же дирижер управляет оркестром, или оперный режиссер, работающий в таком репертуаре, который не нуждается ни в какой корректировке выдумывает авангардистскую постановку. Меня это безумно раздражает. Я думаю, это замена чему-то подлинному. Вот еще одно свойство, которое было присуще моим учителям - естественная жизнь в музыке. Это тоже важно и тоже сегодня большая редкость.

Она продолжает:

- Мне повезло - моя бабушка училась в Петербурге у Есиповой, так что я с детства была окружена музыкой очень высокого уровня и очень высокого вкуса. Музыка звучала со всех сторон: мы жили вместе, и к бабушке все время приходили студенты. И вот еще одно качество, которое сегодня почти отсутствует - независимо от уровня дарования бабушка требовала, чтобы они в границах своих возможностей доводили произведение до самого высокого уровня, на какой они были способны. Я уж не говорю о Нейгаузе - какого удивительного качества игры он добивался. А ведь сегодня очень часто даже так называемые крупные педагоги не идут вглубь, и студенты, в сущности, не знают, что от них требуется.

С тем же почтением Вирсаладзе вспоминает Оборина, у которого работала ассистентом, и других музыкантов старшего поколения.

- Создается весьма мрачная картина - сегодня музицирование утратило глубину и искренность. Так ли это?

- Я бы не стала обобщать, но такая опасность действительно существует, - спокойно отвечает Вирсаладзе. - Понимаете, одно дело читать в книге, какими должны быть настоящие люди, и совсем другое - видеть их. В этом смысле мне невероятно повезло.

- Вы любите преподавать?

- Да, конечно, иначе я не стала бы этим заниматься так долго - я ведь преподаю с 1967-го года. Я учу их тому же, чему учили меня. И порой у меня проскакивает мысль - может, я это делаю неправильно, ведь времена изменились, иногда я думаю, что вообще не нужно преподавать, потому что вот занимаешься с человеком несколько лет, а он играет ничуть не лучше, а порой думаешь - нет, пожалуй, преподавать нужно. Но это все слова. Я на самом деле люблю это дело. Вы знаете, в жизни бывают разные периоды, и порой ты не можешь играть. Но если ты преподаешь, ты обязан продолжать независимо ни от чего, и это организовывает, держит в тонусе, помогает выйти из каких-то кризисных состояний. В конце концов, концерт ты можешь отменить, ведь это отказываешься ты, отказываешься для себя.

- Что Вам нравится в процессе преподавания?

- Преподавая, я очень много получаю, и в этом есть чисто эгоистический интерес. Начиная с того, что у пианистов гигантский репертуар. И иногда я поручаю студенту выучить произведение, которое хотела бы сыграть сама, но не имею на это времени. А так выходит, что я волей-неволей его изучаю. Что еще? Ты что-то выращиваешь. Благодаря вашему участию выходит наружу то, что заложено в вашем ученике - это очень приятно. И ведь это не только музыкальное развитие, но и человеческое.

- Вы любите человеческое общение?

- Конечно, иначе я не могла бы преподавать. Но общение пустое, общение ради общения, болтовня - меня не привлекают. А через преподавание я, вероятно, реализую ту потребность в общении, которая заложена во мне, как в социальном существе.

Элисо Вирсаладзе говорит, что ей интересны люди, пожалуй, даже больше, чем книги, хотя она очень любит читать. У нее большая библиотека и она с улыбкой говорит, что надеется, что будет много читать, выйдя на пенсию - но видно, что и сама не очень в это верит. Она читает на нескольких языках, более всего любит мемуары, записки, исторические экскурсы.

В Израиле она в первый раз.

- Мне нравится все. Я даже не ожидала, что мне будет тут так хорошо. Ну, конечно, я понимаю, что когда ты где-нибудь живешь, то это совсем другое, ты знаешь все и об этом месте, и о себе, и есть всякие трудности и проблемы.

Она тихо повторяет:

- Но мне тут нравится все.

Максим Рейдер

 



Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.