Назад

Главная страница

 

 
Аркадий Володось

В феврале в тель-авивской аудитории Манна состоялся израильский дебют молодого пианиста Аркадия Володося, чья звезда стремительно взошла на мировом музыкальном небосклоне. Критики Европы и Америки с восторгом пишут о богатстве и нежности его звука, о его феноменальной виртуозности, называют его наследником Листа и Горовица. Что он сам об этом думает?

Накануне своего израильского турне, в ходе которого он сыграл Третий концерт Рахманинова, а также дал сольный концерт, Аркадий Володось отвечает на вопросы Вашего корреспондента. Наш звонок застал пианиста, живущего в Париже и Мадриде - а также в самолетах и гостиницах - в автомобиле, где-то на дорогах Европы.

- Верно ли, что Вы не собирались становиться музыкантом?

- Да. Я родился в Ленинграде, в музыкальной семье, мои родители - вокалисты; и мама, взяв меня за руку, отвела меня во Второе хоровое училище.

- Серьезно заниматься фортепьяно Вы начали сравнительно поздно...

- Совершенно верно. В училище, где готовили дирижеров-хоровиков, конечно, преподавали общее фортепьяно, но всерьез я начал учиться в 16 лет. Обстановка и методика преподавания в Ленинграде мне не понравились, и я уехал в Москву.

- Кто были Ваши педагоги?

- Моим первым серьезным педагогом стала Галина Егиазарова, и я очень многим ей обязан.

- Что именно она Вам дала?

- Она учила меня музыке. Знаете, ведь, чем обычно занимаются педагоги? Мучают детей. Но у нас было иначе - то было общение двух музыкантов, я очень много слушал, и она дала мне уверенность в себе. Потом я занимался у нее в Мадриде - она была ассистентом Дмитрия Башкирова, и у самого Башкирова я также учился, а кроме того - в Париже, у Жака Курвье.

- Кто Ваши любимые исполнители?

- Записи, которые я слушал больше всего - Рахманинов, Корто, Шнабель.

- Чем они Вам так дороги?

- Не могу сказать. Музыка - для того, чтобы ее играть и ее слушать, а не затем, чтобы о ней говорить.

- Господин Володось, я согласен с каждым Вашим словом, но мне-то платят именно за рассуждения о музыке...

- Понимаю. Тогда напишите: Аркадий Володось считает, что музыку нужно и играть и слушать, а говорить о ней - нечего.

- Благодарю вас. Быть может, у Вас есть особые привязанности среди композиторов?

- Вовсе нет. Для меня лучшая музыка та, которую я сейчас играю. Я не предпочитаю, скажем, Шуберта Брамсу. Это все равно, что спросить - что вам нравится больше: море, горы или лес.

- Музыкальные критики пишут о Вашей невероятной виртуозности, сравнивают Вас с Листом и Горовицем. Что Вы сами об этом думаете?

- Во-первых, никто не слышал, как играет Лист, - с улыбкой отвечает Володось. - Во-вторых, под виртуозностью обычно понимают скорость перемещения пальцев по клавиатуре, но это как раз не самое важное.

- Что же важно?

- Музыка. Проникновение в атмосферу произведения, в его краски, в то, что невозможно измерить никакими приборами. В моем представлении поистине виртуозное произведение - это "Музыкальные моменты" Шуберта. А когда пианисты сидят и по пятьдесят раз проигрывают один и тот же фрагмент - я не вижу в этом большого смысла.

- Вы делаете головокружительную карьеру, не участвуя ни в каких конкурсах. При этом многие убеждены, что без победы на международном конкурсе быть замеченным крайне сложно.

- Да, я не играл ни на каких конкурсах, что же до карьеры, то для нее я не прилагал практически никаких усилий. Соревнования, конкурсы противны моей натуре, мне представляется крайне странным сыграть на сцене одну прелюдию и фугу Баха, потом одно сочинение композитора-романтика и потом еще что-нибудь. Уж лучше сыграть несколько прелюдий, в этом куда больше смысла.

Всякая "обязаловка" мне глубоко чужда. Мне важен не процесс восхождения к славе, для меня важна музыка.

- Вы много занимаетесь?

- Когда я учился в Москве, то под воздействием общей студенческой атмосферы я занимался на рояле очень много. Теперь мне это время представляется потраченным впустую. Я предпочитаю "заниматься в голове". Сейчас, во время турне (я даю 75 - 80 концертов в год), если программа моя разнообразна и каждый второй день я играю другое произведение, я занимаюсь и за роялем, но если нет - я к нему не прикасаюсь. Видите ли, тут мы уже обращаемся к области исполнительства, это - особое искусство странствующего музыканта: правильно распределить свои душевную и физическую энергию. Не все это умеют, я стараюсь этому научиться. Что касается восстановления сил, то лично я, возвратившись домой после тяжелого турне, по 15 - 20 дней не подхожу к инструменту.

- Сейчас многие сетуют на то, что классическая музыка умирает. А как по-Вашему?

- Есть страны, где музыка не умрет никогда, например, Германия, а есть страны, где она давно умерла - но называть их я, конечно, не стану.

Он добавляет:

- Вы знаете, я всегда был пессимистом в том, что касается человеческой жизни, и оптимистом в том, что касается музыки.

Максим Рейдер

 



Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.