 |
Какой у вас режим дня? Насколько возможно, у меня всегда постоянный режим. Начинаю заниматься в 8 часов утра и работаю пять-шесть часов. Я предпочитаю утренние часы, когда голова свежая, вечером, как правило, я не занимаюсь. Это может показаться странным, потому что вдохновение обычно приходит вечером. Объясняется просто: вечером - концерты, это особенное состояние, торжественность, приподнятое настроение, я часто испытываю такие ощущения по вечерам. В противоположность утру. Утро продуктивнее для работы. Перед концертом, в период интенсивных репетиций я занимаюсь до полудня, потом же репетирую без инструмента. Ложусь. Закрываю глаза и пробую сосредоточиться. Очень часто, что интересно, я по-другому делаю аппликатуру, появляются новые нюансы, бывает, что в это время приходят важные музыкальные открытия. |
| Что касается непосредственно
занятий, я всегда начинаю с медленных мелодичных
пьес, разыгрываюсь минут 15. Вероятно, моя схема
несколько отличается от "ежедневной порции"
музыки многих музыкантов. Хотелось бы
подчеркнуть, что суть не в механических
упражнениях, я никогда не играю спокойно и
хладнокровно, если пользоваться такой
терминологией. Всегда вдохновенно, чуствуя
каждый звук. Но вдохновение не может быть постоянным. Как, каким образом артист может постоянно чувствовать вдохновение? По этому поводу могу процитировать великого Чайковского: “Вдохновение не приходит только к ленивым”. Я твердо убежден, что вдохновение можно и должно в себе воспитать. Представить себе вдохновение, чувствовать его можно много-много раз. Его можно позвать, и оно придет к вам. Вы думаете, что это состояние управляемо? Да. Этому можно научиться. Дело в том, что подсознательно проигрываю концерт от начала до конца . Не может ли это иметь противоположный результат и произойти нервный срыв? Слишком сильна эмоциональная нагрузка. Я так не думаю. Нервничать надо тому, кто неподготовлен технически и психологически, он будет и бледнеть и краснеть во время выступления. Я понимаю, что мой метод можно оспаривать, но такая психологическая подготовка корректирует нервное возбуждение, которое я всегда испытываю в больше или меньшей степени. Как только я выхожу на сцену, сажусь, закрываю глаза и начинаю играть, нервозность моментально исчезает, благодаря моей подготовке. Я абсолютно спокоен, уверен в своих силах. Я стремлюсь захватить слушателей не постепенно, а сразу же, с первой ноты. Чего я боюсь больше всего - да простит меня Бог - перестать так волноваться перед каждым концертом. Безразличие и абсолютное спокойствие в нашей профессии - катастрофа! Вы смотрите на публику, когда играете? Предпочитаю играть с закрытыми глазами. Но я всегда чувствую присутствие публики, ее реакцию, дыхание, желание слушать музыку. Аудитория - это главное, основное в моем творчестве. Я кожей чувствую каждую невидимую нить, связывающую меня со слушателями. Кстати, игра по нотам отвлекает меня, потому что глаза открыты, внимание рассеивается, особенно если в поле зрения попадет кто-нибудь, не в такт качающий ногой. Для вас имеет значение, большой зал или маленький? Позвольте мне ответить на этот вопрос так. У Штримера и у меня разные мнения на этот счет. После того, как мы расстались, и я переехал в Москву, я подготовил новое произведение, "Поэму" Ракова. Навещая родных в Ленинграде, я зашел к нему, чтобы он послушал меня. Я играл возвышенно, с большим чувством. Штример посоветовал играть проще, менее напыщено. Но у меня было свое мнение. И я настаивал на нем: герой умирает, я должен мчаться на городскую площадь и рассказать людям об этой трагедии. Успеть, преодролеть преграды, необходим эмоциональный взрыв, требовалось именно такое исполнение, подобные ситуации много раз описаны в книгах. Я был убежден, что мое мнение объективно, а не с точки зрения музыканта, особенно если это играть в большом зале. Где нет ни одного пустого места. Артист обязан думать о таких вопросах, как динамика и акустика концертного зала, а не тольно об удобной комнате для занятий! Молодые музаканты часто недооценивают эти факторы, поэтому становятся бледными и неинтересными, когда выступают в большом концертном зале. Вы репетируете в зале перед концертом? Это пришло с опытом. Каждый зал имеет собственную индивидуальность, у него своя акустика. Я всегда проверяю зал и пробую узнать его тайны. Один из наиболее волнительных моментов в моей жизни был в Нью-Йорке, когда я первый раз выступал в Карнеги-Холле, где собираются одни из самых отзывчивых и внимательных слушателей в мире. Там я репетировал перед концертом первый раз и после этого взял себе за правило. Много лет назад, когда я маленьким играл вместе с известным английским дирижером Альбертом Коутсом после концерта он сказал: “Молодой человек, вы не должны бегать по сцене, как на футбольном поле, вы должны двигаться торжественно, степенно”. C тех пор прошло много, а я до сих пор не могу приучить себя медленно ходить по сцене. Вы много играете камерной музыки ? К сожалению, нет. Я просто слишком занят. Однако, время от времени играю за границей. Очень сожалею, что мало, потому что камерная музыка чрезвычайно удобна для исполнителя. Как вы относитесь к виолончелистам, которые исполняют музыку, написанную для других инструментов? А почему бы нет? Неужели такие произведения, как Соната Франка или Арпеджионе Шуберта не прекрасное дополнение к виолончельному репертуару? Я твердо уверен, что мое переложение для виолончели Альтовой сонаты Шостаковича к конце концов прочно займет свое место в виолончельном репертуаре. Вы пользуетесь магнитофоном, когда занимаетесь? Редко. Музыка, как и текст должна отлежаться перед публикацией. А потом можно и записать, чтобы прослушать, тогда будет польза. Я придерживаюсь того мнения, что у каждого исполнителя должен быть свой собственный радар, система самоконтроля. А магнитофон может атрофировать эту способность и развить самоуверенность, которая когда-нибудь обязательно подведет. Каждый должен уметь правильно себя слышать и как можно быстрее исправлять. Какая музыка вам больше всего близка? Я бы сказал так - музыка напряженно-драматическая, страстная, даже трагическая или, если хотите, музыка, в которой я могу себя всесторонне выразить. Интуиция играет большую роль в ваших интерпретациях, или Вы играете по предварительно разработанной схеме? Важно и то и другое. Я полагаюсь на интуицию и доверяю себе только после того, когда определюсь, как будет звучать произведение в целом. Без этой подготовки, интуиция может запросто стимулировать неуверенность или сомнения в исполнении. Каков ваш режим в день концерта? Занимаюсь мало, хотя и реалистично, как правило, часа три. Только утром. Отдыхаю лежа, пробую заснуть. Я нахожу этополезным для мышц и рук. Еда должна быть питательной, но легкой. Предпочитаю быть слегка голодным. После концерта я страшно истощен и очень хочу пить. И единственная мысль - как можно быстрее остаться одному! Вот что говорил о Шафране Карло Цекки: “Даниил Шафран принадлежит к виолончелистам самого высокого уровня - и по манере исполнения, и по музыкальным наклонностям, и по богатству и разнообразию музыкальных оттенков... Я восхищаюсь им как великим артистом и как человеком благородным, искренним, эмоциональным”. |
|