Не говори с тоской: их нет…

Прим. ред.: рецензия Джозефа Ромеро, о которой идет речь в этом материале, была прислана на дискуссионный лист ММВ некоторое время назад нашим постоянным автором Максимом Рейдером (его материалы можно прочитать, в частности, в рубрике “Интервью”). Для тех, кто не подписан на ДЛ, но хочет знать, о чем идет речь, эта рецензия публикуется в качестве приложения к данному материалу.

   Самый широкий отечественный зритель получил возможность увидеть фильм о Рихтере работы Брюно Монсенжона (Monsaingeon). Это большое, редкое событие уже само по себе, но еще более радостно то, что фильм, безусловно, представляет собой исключительную ценность.
   Рихтер очень редко давал интервью, и потому каждое зафиксированное его слово - на вес золота; с другой стороны - отчасти вследствие вышесказанного, отчасти по иным причинам - вокруг Рихтера существует много легенд и недоразумений, поэтому столь подробное высказывание его самого, да еще на фоне его живого облика, опять же ценно и, я бы сказал, долгожданно; наконец, с третьей стороны, сложилось так, что писать и снимать фильмы о Рихтере стало выгодно, имя Рихтера бесстыдно склонялось и склоняется желающими на нем нажиться: были основания опасаться очередной "рекламы" (по существу, рекламы авторов и второстепенных персонажей фильма, а не главного героя - последний, к счастью, в ней не нуждался) - как хорошо, что они не оправдались, что весь фильм действительно посвящен Рихтеру, что все время ощущается присутствие этой огромной, необычайной личности и феноменального артиста.
   В сущности, сам материал (слова и облик Рихтера, музыка в его исполнении) настолько самодовлеюще ценен, что то, как сделан фильм, как бы отступает на задний план (это, по-моему, верный признак того, что фильм хорош). Я не разбираюсь в кинематографии, и эти вопросы обсуждать не берусь. Можно отметить ряд частностей, кажущихся мне, что называется, содержательными недостатками фильма. Почти не представлено исполнение Рихтером сочинений Бетховена (а это, конечно, одна из важнейших сфер его репертуара), совсем нет Скрябина, нет сюит Баха (никогда не забыть одного из последних "пришествий" Рихтера в Москву весной 1991 года, в том числе четырех Английских сюит в зале Чайковского). Некоторые записи, включенные в фильм, я нахожу малоудачными (например, две страницы из Сонаты Листа - весьма "грязны" технически). Несколько неуместно выглядят кадры, где ныне покойная Н.Л.Дорлиак расхваливает Святослава Теофиловича, а также любительские съемки Рихтера "неглиже" - особенно в связи с теми деликатными обстоятельствами его жизни, на которые намекает г-н Ромеро в рецензии, присланной <на дискуссионный лист ММВ – прим. ред.> Максимом Рейдером. Нехороша, на мой взгляд, также купюра, сделанная в интервью Артура Рубинштейна (известном, как и интервью Глена Гульда, отечественному зрителю по старому советскому фильму "Хроники Святослава Рихтера"): выкинуты слова об исполнении Фантазии Шумана, которое, по словам Рубинштейна, не произвело на него большого впечатления. Можно посетовать на недостаточное освещение в фильме знакомства и сотрудничества Рихтера с такими музыкантами, как А.И.Ведерников, Квартет им. Бородина, или, к примеру, с Пастернаком - впрочем, фильм, как говорится, не резиновый, и наверняка в него вошел не весь отснятый материал; кроме того, фильм снят западным режиссером и в расчете, надо полагать, на западного зрителя, для которого эти сюжеты, по-видимому, не особенно интересны (между тем, судя по уже упоминавшейся рецензии Джозефа Ромеро, западному зрителю в работе Брюно Монсенжона явно не хватает "клубнички" и "правильной классовой расстановки сил"; вдобавок, фильм "недостаточно близок народу"). Есть мелкие ошибки в словах самого Рихтера - так, в частности, неверно указан год первого его выступления в зале Чайковского: на самом деле 1940-й, а не 1941-й. Странновато выглядит иллюстрация рассказа о смерти Сталина (которого Рихтер, по его же словам, не любил) съемками православных соборов и монастырей. Вообще же, кадры хроники, включенные в фильм, как правило, малоизвестны и захватывающе интересны: Прокофьев (от которого так и исходит изумительное сияние, даже когда он жмет руку убогому Швернику), Нейгауз (под магнитофонную запись его исполнения шумановской "Крейслерианы" 1951 года идут киносъемки с юбилейного концерта 1958 года; это - своего рода подделка, но остроумная и чем-то даже трогательная). В то же время, не все они к месту - например, хроника времен Второй мировой войны, когда речь идет о гражданской, или Лемешев, поющий Арию Ленского в Большом театре, когда речь идет об одесской опере.
   Как видим, частностей набирается изрядно, но они, скажу опять, не особенно существенны рядом с главным: присутствием в фильме Рихтера, живого Рихтера (хотя и изможденного болезнью...).
   О Рихтере много было сказано и написано - масса отвратительной конъюнктурщины и просто глупостей, но и по делу, к счастью, тоже немало - и еще много будет сказано и написано. Импрессионистичность кажется мне основной его стилевой чертой. С детства испытывая склонность к театру и обладая талантом живописца, Рихтер привносил театральность и живописность в "чистую" музыку. Но это - соображения. Сейчас во мне сильнее непосредственные ощущения: впечатления от искусства Рихтера незабываемы, пиетет перед ним огромен; тоска по нему живому сильна, но велика и неизбывная благодарность за то, что довелось слушать его в концертах, быть свидетелем его свершений.

lidsky@rol.ru

Святослав Рихтер (англ.)

Его звали Светик

Декабрьские вечера
Святослава Рихтера

Интервью с
Брюно Монсенжоном

Статья о фильме в
Газете.Ру

Рецензия Джозефа Ромеро

Генрих Нейгауз
и его ученики

Дискуссионный лист
ММВ

Михаил Лидский