Назад

Главная страница

 


Еще одна «Война и мир»

К 10-летию театра на площади Бастилии директор Парижской Оперы Юг Галь включил в программу юбилейного сезона “Войну и мир”. Парижская Опера получила особую привилегию впервые во Франции представить сценическую версию самого масштабного сочинения Сергея Прокофьева.

Для создания спектакля в Парижской Опере был сформирован превосходный интернациональный коллектив. Его возглавили два именитых мэтра, знающие русский язык. Постановку осуществила Франческа Дзамбелло, известный драматический и оперный режиссер. Многие ее работы отмечены престижными премиями. Из русского репертуара она ставила: “Бориса Годунова” и “Xованщину” в Лондоне (премия Лоуренса Оливье), “Князя Игоря” в Сан-Франциско, “Войну и мир” в Сиэтле (1990).

Постановка оперы в Париже шла под музыкальным руководством Гари Бертини, который долгое время являлся художественным руководителем Новой Израильской Оперы в Тель-Авиве. Маэстро дважды был удостоен премии Аббиати, которой итальянские музыкальные критики его наградили как лучшего дирижера 1995-го и 1996-го годов.

Авторами декораций, костюмов и хореографии в нынешней постановке оперы “Война и мир” являются англичане Джон Макфарлен, Ники Гиллибранд и Денни Сайерс, неоднократно работавшие вместе с Франческой Дзамбелло.

На 66 партий спектакля приглашены 43 солиста, среди которых — 30 русских. Главные партии исполняют: Наташа Ростова — Ольга Гурякова; Андрей Болконский и Пьер Безухов — Натан Гунн и Роберт Брюбекер из CША; Илья Андреевич Ростов — Михаил Кит; Марья Дмитриевна Ахросимова, Элен Безухова и Соня — Елена Образцова, Елена Заремба и Маргарита Мамсирова; Николай Андреевич Болконский — Леонид Зимненко; Михаил Илларионович Кутузов — Анатолий Кочерга; Наполеон — Василий Герелло; Анатоль Курагин — Стефан Маргита из Словакии.

Премьера спектакля состоялась 18 февраля. Седьмое представление (11 марта) напрямую транслировали телеканал “Меццo” и радио “Франс-мюзик”. Вторая серия также из семи представлений состоится между 24 октября и 9 ноября 2000 года c трансляцией одного вечера по телеканалу “Франс-2”. Ограниченное число показов этого спектакля связано с чрезмерно высокими затратами — 1,3 миллиона франков стоит каждое представление. В опере участвуют 250 певцов и статистов; для них сшито 700 костюмов, изготовлено 500 ружей и 25 пушек, которые особенно оглушительно палят в 11-й картине.

Франческа Дзамбелло проделала титанический труд по созданию этого гигантского спектакля. В ряде его картин происходит колоссальное движение людских масс: идет война, стрельба, Бородинская битва, пожар Москвы, отступление французов и победа российской армии. Все это четко и эффектно выстроено в соответствии с музыкой. Органичность монументальной исторической фрески — восхитительна. После года подготовки, ушедшего на согласование эскизов костюмов и макетов декораций, грандиозный спектакль был поставлен всего за восемь недель.

Все герои одеты в костюмы, соответствующие эпохе, описанной в романе. Однако декорации сделаны абстрактными, чтобы быстро и легко переходить от одной картины к другой. Это позволило представить все 13 картин спектакля за три с половиной часа всего с одним антрактом. Пролог и первые семь картин — “Мир”, как и последние шесть — “Война”, идут без пауз, как единое кинематографическое произведение.

В первой части спектакля используются высокие стены, которые в считанные секунды продольно выкатываются на сцену из кулис. Благодаря такой мобильности все семь картин воспринимаются как на одном дыхании, хотя действие длится 1 час и 45 минут. “Мир” сценически менее разнообразен, чем “Война”. Это связано с холодным аскетизмом и цветовым однообразием декораций. Во всех картинах голые стены различаются только размером дверей, а по цвету остаются уныло серыми. Серое монохромие усугубляют и серые костюмы. Приятным исключением является 4-я картина — “В гостиной у Элен”, где появляются в едином серебристом цвете статуя медведя, пирамида бокалов, высокие зеркала и пышные диваны с малиновой обивкой. Жаль, что в картинах “Мира” постановщикам не удалось передать атмосферу великолепия и роскоши московских дворцов.

Несомненной удачей первой части спектакля является ее финал, в котором Пьер Безухов читает письмо с известием о начале войны с Наполеоном. При этом от задника к авансцене медленно движутся сотни вооруженных россиян. Мощный хоровой эпиграф (“Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию”), перенесенный в конец картин “Мира”, теперь обретает особую логику и становится героико-патриотической увертюрой к “Войне”.

Вторая часть спектакля производит наибольшее впечатление. Картины “Войны” решены по-иному. Здесь часто возникают три наклонные платформы, которые последовательно или одновременно выдвигаются из сценической конструкции и тут же занимаются либо партизанами, либо солдатами противоборствующих армий.

Самая большая 11 картина — “Горящая Москва” — длится 30 минут и является главной удачей спектакля. Особенно поражает момент, когда французская армия во главе с Наполеоном только подходит к пожарищу. На контрастном фоне пылающего задника в глубине сцены вначале появляются сотни султанов и каски, затем головы солдат, потом их тела и ружья. Они словно выходят из-за Поклонной горы и делают первые шаги в российской столице. Но земля уходит из-под их ног, она проваливается под толпами врагов, и они оказываются в горящем аду. Действительно, как только французы подходят к огненным стенам московских домов, охваченных желтыми клубами густого дыма, вся огромная сцена начинает медленно опускаться. Французы как буд-то оказываются в котловане бурлящего вулкана — смертельной ловушке, в которую их заманил гениальный фельдмаршал Кутузов.

В музыкальном отношении спектакль заслуживает высокой оценки. Бертини проделал колоссальную работу с оркестром, хором и солистами, которые достойно представляют партитуру Прокофьева. Работая с таким гигантским сочинением, постановщики максимально сохранили его музыкальный текст. Небольшие купюры сделаны только во второй части оперы в соответствии с рекомендациями самого Прокофьева.

Тонко передавая душевное состояние героев, музыка оперы потрясает грандиозностью эпических сцен. Внимательному и пунктуальному дирижеру в большей мере удались лирические картины “Мира”, чем массовые баталии “Войны”, где оркестру порой не хватало патетической силы, разнообразия и яркости красок, широты и динамики. Прекрасное звучание хора несколько компенсировало досадную оркестровую блеклость, которая, видимо, связана с осторожностью музыкантов, впервые играющих столь объемную и сложную партитуру. Спектакль идет на русском языке с французскими титрами над сценой. Несмотря на трудности русского произношения, хор Парижской Оперы успешно справился с возложенной на него вокально-исторической миссией и безупречно представил все массовые сцены.

Объективности ради, нужно сказать, что в “Войне и мире” на парижской сцене одержали победу не только российская армия, но и российский вокал. В спектакле предстает целая галерея изумительных образов. Чарующе-убедительно исполняет Ахросимову Елена Образцова. Величие и красочность ее большого и редкостного голоса сочетаются с блистательной артистичностью, внешним обаянием и женской магией. Елена Заремба в образе Элен Безуховой пленяет гордой красотой и дивным голосом, в бархате которого масса игривых нюансов. Леонид Зимненко покоряет силой и яркостью своего баса, создавая волевой и резко очерченный образ старого князя Болконского. Вокальное и актерское дарование Зимненко наиболее полно проявилось на втором спектакле (24 февраля), когда он потрясающе спел сразу две партии — князя Болконского и фельдмаршала Кутузова, заменив простуженного Анатолия Кочергу. Музыкальные критики Парижа назвали это подвигом.

Кутузов в исполнении Анатолия Кочерги — один из наиболее впечатляющих героев спектакля. Талантливый певец воплощает образ легендарного фельдмаршала с редким благородством и особой теплотой. Его знаменитая ария прозвучала на премьере так искренне и величаво, что сдержанная парижская публика не смогла скрыть своего восхищения и устроила артисту овации, единственные по ходу спектакля. Необыкновенно точно и темпераментно предстает Наполеон в исполнении Василия Герелло. Одаренный артист превосходно передает высокомерие и противоречивость вспыльчивого императора. С истинно русской удалью создает сразу два образа замечательный певец Владимир Маторин. Его Балага и Тихон Щербатый — это сильные самобытные личности, живописные вокально и сценически.

Среди целой россыпи талантов и дарований наибольший свет излучает Ольга Гурякова в роли Наташи Ростовой. Молодая певица является самой изысканной жемчужиной в роскошном ожерелье исполнительского состава парижского спектакля. Великолепный, большой и чистый голос с обилием живых, теплых красок в сочетании с фантастическим артистизмом, искренностью и эмоциональностью творят на сцене подлинное чудо. Увидев ее, Толстой и Прокофьев наверняка сказали бы — “Она рождена Наташей!”. После премьеры публика буквально ревела от восторга, награждая каждого солиста горячими аплодисментами. Мощное “браво” гремело в зале, когда на поклоны вышла Гурякова.

Музыкальные критики ряда стран назвали постановку оперы Прокофьева в театре на площади Бастилии наиболее пышной, масштабной и сказочной, которой никогда еще не было со дня его открытия. Премьера оперы стала большим событием в музыкальной жизни Франции и Европы и явилась свидетельством возрастающего интереса на Западе к творчеству великого русского композитора.

Накануне премьеры автор этой публикации взял  два интервью.

Ольга Гурякова:

«Наташа мне безумно нравится»

Вы впервые поете партию Наташи Ростовой. Чем она для вас интересна?

— “Война и мир” — моя первая творческая встреча с музыкой Прокофьева. Наташа мне безумно нравится. Еще в юности, когда мы изучали в школе роман “Война и мир”, я просто бредила Наташей. Единственное, что я абсолютно не могла принять — то, что после смерти Андрея она вышла за Пьера и целиком ушла в материнство. Мне казалось, что Наташа должна была оставаться верной своему чувству первой любви. Теперь понимаю, что это жизнь. Но в то время я не могла понять этого из-за юношеского максимализма. Однако те давние ощущения сегодня мне очень помогают воплотить этот образ на сцене. Я вспоминаю себя в возрасте Наташи и стремлюсь ее представить предельно достоверной.

Значит, работа над партией шла легко и просто?

— Нет. Особенно было трудно, когда я начала ею заниматься еще дома. Совсем ничего не выходило. Не могла найти нужные краски. А ведь у Наташи практически в каждой фразе меняется настроение. И, самое главное, это всегда должно быть максимально искренним, открытым и трепетным, импульсивным и эмоциональным.

Что помогло вам преодолеть трудности?

— Наверное, комплекс моих ощущений юношеских лет и личный опыт первой влюбленности. Может быть, и какие-то общие черты в характере и темпераменте моем и Наташи. В любой партии можно найти точки соприкосновения с исполнителем. Но все-таки не хочется играть себя: мы в жизни часто бываем скучнее и проще, чем герои, которых воплощаем на сцене. Каждый раз, когда я выхожу на сцену петь и играть, это для меня момент неописуемого счастья! Партия Наташи —драгоценнейший подарок судьбы. Я даже не ожидала, что эта работа принесет мне так много радости и счастья.

Ваш партнер Натан Гунн — исполнитель партии Андрея, не знает русского языка. Возникает ли из-за этого какое-то недопонимание между вами?

— Нет. Это удивительно и невероятно! Xотя он — американец, но у меня ни на секунду не появлялось ощущение, что Натан чего-то не понимает. Этот актер внутренне невероятно богатый. Он изучает русский язык. На сцене я совершенно забываю о его национальности. Языкового барьера абсолютно нет. С первых репетиций у меня с Натаном сложился хороший контакт.

Как проходили репетиции с Франческой Дзамбелло?

— Франческа — удивительный режиссер. Она никогда не навязывает артистам свою форму и манеру раскрытия образа. Она ставит задачу, но дает полную свободу для ее воплощения. И меня это очень подкупает. Каждая ее репетиция — это увлекательный творческий процесс, в котором мы сами находим что-то новое, берем находки друг у друга, импровизируем, стараемся не повторяться. Непрерывно идет какое-то внутреннее бурление. Франческа, конечно, делает какие-то замечания, что-то корректирует. Фиксируется же наилучшее и главное. Для артистов это чрезвычайно дорого и важно. Мне приходилось работать с режиссерами, которые детально очерчивали каждый шаг, позу и жест актеру. В этом тоже есть своя сермяжная правда, потому что от физического действия рождается что-то внутреннее. Но мне ближе работа, когда у меня есть свобода самой почувствовать и выразить то, что я чувствую.

Нравится ли вам оформление спектакля?

— Да, подвижные декорации очень удобны для смены картин. Поэтому нет тягучих пауз и антрактов, утомляющих публику и артистов. Франческа нашла потрясающий сценический прием для сквозного развития огромного спектакля. Когда первая картина плавно вливается во вторую, Наташа как бы засыпает, потом под звуки бала она просыпается. Я думаю, что публика так и не поймет, сон ли это Наташи, или ее мечта, или реальность, потому что она бежит, открывает двери — на сцену врывается свет, входят лакеи, бал начался, идет полонез. После пятой разгульной картины, где предстает образ развращенного Анатоля Курагина, мягко отъезжает стена и появляется Наташа уже в шестой картине — “В особняке у Ахросимовой”. Она сидит в пальтишке с чемоданчиком в ожидании своего Анатоля, с которым решила бежать. Вот так органически плавно сменяются все картины спектакля. Это придумано гениально!

— Как шла работа с дирижером?

— Гари — чудный, удивительный человек и музыкант высочайшего уровня. Мне посчастливилось: он отдельно занимался со мной, и это мне доставило огромное удовольствие. Не всегда у дирижеров есть время для занятий с солистами. Гари же на своих уроках очень тщательно и кропотливо разобрал со мной каждую сцену Наташи. Это было действительно замечательно и продуктивно.

Что вам здесь доставляет особую радость?

— Встреча и работа с Еленой Образцовой. Для меня это подлинное счастье. У меня с ней шестая картина — неудавшаяся попытка Курагина похитить Наташу. В этой большой сцене Образцова в роли Ахросимовой — совершенно потрясающая. Изумительная актриса и певица очень темпераментно воплощает образ родственницы Ростовых. И это такая буря, такая стихия! Она, как лавина, обрушивается на мою голову, причем не фигурально, а вполне реально. На репетициях Образцова то долбит меня письмом по голове, то им же как бы дает мне пощечину. Несколько раз это было натурально. А на первой репетиции просто заехала мне по физиономии. Конечно, тут же извинилась. Но от этого у меня рождалась какая-то внутренняя агрессия. И сцена получалась необычайно правдивой. Елена Васильевна — такой большой мастер! Она часто смеется, постоянно шутит, без конца устраивает за кулисами разные хохмы. Это человек невероятно энергичный, веселый и молодой во всех отношениях.

 Елена Образцова:

«Петь здесь очень легко»

 — Могли бы вы сопоставить спектакль Большого театра, в котором когда-то участвовали (в партиях Элен и княжны Марьи), и нынешний?

— Они совершенно разные. Спектакль Большого был оформлен в соответствии с эпохой, представленной в романе. Такие же были костюмы. Это был высший свет, настоящая аристократия. В Париже немного сдвинуты акценты, поставлено проще, но совершенно потрясающе представлена война. Картины мира развернуты скупо. У нас они были показаны пышно и шикарно, как было в ту эпоху. А здесь какой-то аскетизм, все стены и двери — одинаковые. Спектакль поставлен графически очень интересно. Декорации обыгрываются за счет света. Это хороший спектакль, он мне нравится.

Нравится ли вам репетиционный процесс?

— Конечно. Мы репетируем замечательно. Франческа — прекрасный режиссер. Она совершенно изумительно ставит спектакль, очень интересно работает с певцами, хорошо делает актерские работы. Эту необычайно приятную, добросердечную женщину мы все бесконечно любим и уважаем. Она очень профессионально и быстро работает. У женщин эти качества редкие: они любят много говорить. Франческа почти не говорит, но много делает. Мы репетируем каждый день по 8 часов.

Вы поете впервые на сцене Оперы Бастилии. Какое у вас сложилось впечатление об этом театре?

— Петь здесь очень легко, потому что хорошая реверберация звука. Я до сих пор не могу понять — есть ли в зале подзвучка. Думаю, что да. Только в Японии залы без подзвучки. Но сделано это потрясающе хорошо. Театр производит сильнейшее впечатление. Это как громадная фабрика, потому что костюмы и декорации делаются в том же здании, где находятся два зрительных зала и миллион служебных помещений. Здесь совершенно дивные репетиционные и прекрасные артистические уборные. Театр великолепный!

 Виктор Игнатов

 © 2000, газета "Мариинский театр"

 


Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.