Очень личная
"...время текло и текло
и Бог сидел неподвижно на своей вечной скамеечке"
Олдос Хаксли

 

ЗЕЛЕНАЯ ЗОНА

Сразу оговорюсь, что писать о серьезных вещах мне крайне тяжело. Мои способности для этого, мягко говоря, узковаты. Не даром наш интернетный театральный "Роман в письмах" носит чисто развлекательный характер - соответственно любимой пословице: "Там где ты ни на что не способен, там ты не должен ничего желать". Но промолчать в данном случае я уж никак не могу, поэтому для начала самое простое: СПАСИБО ОГРОМНОЕ Павлу Алимову - московскому продюсеру, к тому же, как выяснилось, моему соседу, за то, что я вообще попала на этот спектакль. В "Зеленой зоне" Павел делает звук - кстати, совершенно великолепно. Павел очень давно в театре, он его настолько любит и настолько устал от него, что часто, проведя огромную работу, во многом дающую спектаклю жизнь, смотреть сам спектакль уже бывает не в состоянии. "Вы тоже скоро устанете" - сказал он мне. Да я уже устала - я устала смотреть примитивные, пошлые и откровенно бездарные вещи, которыми прямо-таки наводнен наш театр. На общем фоне того, что можно увидеть сейчас - этот спектакль скорее исключение. Но его появление вполне для меня объяснимо, и, надеюсь, закономерно.

"Зеленая зона" - это явление, а не событие. Это начало процесса, весьма характерного для русской культуры в целом, и для русского театра, в особенности. Этот спектакль не случайно родился в недрах (вернее, в высях - 6 этаж все же!) МХАТа. Хоть я и хожу во МХАТ регулярно на все премьеры, и на "Привидения" тоже собираюсь, но наблюдать то, что там сейчас происходит мне особенно больно. Поскольку я в таких годах, что застала "Иванова" со Смоктуновским, "Чайку" с Вертинской, и в "Амадее", по великому моему счастию, Безрукова не было, я застала Ю.Богатырева, Е.Евстигнеева, "Старый Новый год", "Кроткую" с Олегом Борисовым - короче, мне и повезло и нет. Поскольку те, кто этого всего не видел, спокойно сидят в зале и их ничего не смущает. Все это было давно, когда я была маленькая (и небо было голубее и соль солонее) - это было как раз то самое страшное время застоя и безграничного произвола цензуры. И как-то людям надо было выжить и не стать растениями. Кроме изумительного театра, тогда у нас был Тарковский, в метро читали "Мастера и Маргариту" в перепечатках, а не Маринину, да и вообще много чего было. Как и все в жизни, этот период закончился. Постепенно наступило время кажущейся все доступности и вседозволенности. У многих возник самый натуральный синдром Шарапова - на фронте было проще, там враг был виден. Если раньше, хотя бы примерно знали, что к чему, то теперь можно просто потонуть в американском кино, женских романах, убогом театре (где теперь можно ставить абсолютно все и по- всякому), про телевидение и тэ дэ - я уже просто молчу!!! - потонуть, да и не заметить этого. Как совершенно справедливо заметил герой пьесы Владислав Павлович - человек не меняется. И сейчас всем тоже надо выжить - и тоже, по возможности, не стать растениями. Для того, чтобы жил такой большой город как Москва, у него должна быть Зеленая зона - чтобы просто элементарно не задохнуться.

"Зеленая зона" Михаила Зуева поставлена Сергеем Шенталинским  в рамках Семинара- лаборатории режиссеров и драматургов под патронажем МХАТ им Чехова. Спектакль играется в репетиционном зале, где всего 30-40 мест. При этом на сцене - 14 актеров. Играется все это практически бесплатно. Причем настолько великолепно, что, в сравнении, почти все наши академические театры похожи на мало профессиональные драмкружки. Люди на сцене просто испытывают потребность играть - я давно не видела, чтобы актеры по ходу пьесы даже ели с таким аппетитом! От того, что они делают, они получают удовлетворение не меньшее, если не большее, чем зал.

Пересказать сюжет вкратце невозможно. Пересказать жизнь шести семей?.. Послевоенное время скинуло их в заводской барак недалеко от Москвы - в "Зеленой зоне". Ну, условия существования - ясно какие. Пьеса построена практически на одних вопросах. А вот актерская реализация дает совершенно определенные ответы. Нестандартное сочетание. Условно спектакль разделен на две части философской восточной притчей о берегах нашей жизни, которую поведал нам Тема, пришедший в барак откуда-то из миров Достоевского. И все действие построено так, что волей неволей все время приходится выбирать - так какой берег? А в жизни все так неоднозначно. Владислав Павлович - старый интеллигент, считает, что уважающий себя человек должен, прежде всего, жить в нормальных условиях, а вот Нина Дмитриевна - из новой интеллигенции, свято верит, что ни какие нормальные и ненормальные условия не могут сравниться с ценностью самой человеческой жизни. Тот же Владислав Павлович произносит замечательный монолог о примитивно-животной сущности своих соседей по бараку - читай по стране. А супружеская пара этих примитивов - Прохор и его жена Паня вызывает какую-то щемящую ностальгию по семье - настоящей семье. Мне вообще не везет в этом смысле - почти все знакомые мне супружеские пары в своей фальши, ох, как далеки от этой - так искренне сыгранной. Чему удивляться? Мы же в театре. "Чем натуральнее играешь, чем ближе к действительности, тем больше понимаешь, что это все ложь" - примерно так говорит бывшая актриса Нина Дмитриевна. Так все-таки театр - уход от жизни, сама жизнь - или все же способ выживания?

Спектакль очень неровный и в нем нет никакой системы - как в жизни, где изолированные сцены отдельных семей неожиданно и очень по-русски объединяет за одним столом общая, часто мифическая радость, сметает всех вместе общее, уже совсем не мифическое горе. Актерская игра здесь превалирует - то, что происходит на сцене - просто затягивает, не говоря уже о том, что чем дальше, тем больше ощущаешь себя полноправным жильцом барака. Действо актеров необыкновенно тепло и насыщено мягким и грустным юмором коммунальных кухонь. Все роли хороши, но поскольку я не могу без особых пристрастий, хочу выделить Паню - Елену Казаринову и Прохора - Юрия Екимова: во-первых у них просто изумительный семейный дуэт, к тому же оба крайне органичны и актерский реализм их какой-то высшей пробы. Очень располагает к себе Константин Чепурин, а надрыв его Коли, особенно болезненный в мягком человеке - все это слишком хорошо знакомо по жизни. Великолепен красавец - смутьян Толя - Александр Арсентьев - он слишком ярок и немного чужд не только в бараке: к таким все тянутся, и они всегда лишние в этой жизни, она порождает и выталкивает их, ведь они не притираются, не уживаются, не вписываются. Таких уничтожали всю историю человечества. И, наконец, Владислав Павлович - Евгений Воскресенский и баба Шура - Альбина Тиханова: два удивительно колоритных характера, два извечных антипода рассудка и эмоций, вечный парафраз темы "русской интеллигенции" и "русского народа". Они не даром оказались сведены вместе в этом бараке - попав сюда с разных концов жизни, они крепко связанны именно жизнестойкостью, осознанной или нет, но способностью выжить.

На все заданные и не заданные вопросы мы отвечаем по-разному: и драматург, и режиссер, и актеры, и зрители. Но в финале становится совершенно ясно, почему спектакль играют именно так и именно здесь, почти без зрителей, почти для себя. Всем нам надо чем-то дышать. У каждого, видимо, своя Зеленая зона. И никому не хочется быть забитым насмерть. А у нас могут, причем не чужие - свои...

 


 

Напоминаем: все, что Вы здесь прочли, сугубо личное
мнение, строго не рекомендательного характера!

 

      ВАШИ ЗАМЕЧАНИЯ ПРОЧТУТСЯ

theatral@mail.ru