Chehov's fest
"Даже в такой
критический момент
она не забывала об апострофе."
Олдос Хаксли
ДВЕ
ЯПОНИИ
ЧАСТЬ 1 Японская классика
Маня - Сан!
Разговор
пойдет о Японии, поскольку они были первыми в
рамках Чеховского фестиваля, на которых я
отважилась сходить. Раньше ни разу не видела
живьем японские спектакли, соответственно было
очень любопытно. Неоднократно посещая заезжих
знаменитостей, я их, как ты знаешь, так и не
полюбила и по-прежнему считаю наш, отечественный,
театр самым лучшим. Исключение составляет лишь
Бергман, но сама понимаешь, Бергман он и в Африке
Бергман.
Насмотревшись на Брука и Штайна,
а также на Ани Жирардо (вот был ужас!) и
английского Иванова (тебе повезло, что ты не
знаешь английского) я на корню отмела все
немецкие и американские и французские
современные постановки, а также всех
"Ивановых" и "Платоновых" в неродном
исполнении. Непонятно откуда в театральном
заграничном мире взялось поветрие, что Чехов из
русских авторов самый легкий и ставить его можно
всем кому попало. Он и у нас-то удается далеко не
всем, даже мастерам - перечислить хорошие
спектакли можно по пальцам. Согласна?.
Учитывая вышеизложенное,
покупая билеты на Японцев, я долго и с
пристрастием выспрашивала кассира, не Чехов ли
это будет, т.к. в японском исполнении своего
любимого писателя я не потянула бы, однозначно.
Люди во МХАТе работают на редкость
интеллигентные и терпеливые ( за что им большое
зрительское спасибо), и кассир долго уверяла
меня, что это не Чехов точно, но, поскольку
спектакля еще не было, о качестве она ничего
сказать не может, но сама тоже пойдет, т.к. она
тоже в Японии не была, а у нас они впервые.
Надо сказать, что нам повезло
обеим. Спектакль был просто роскошный.
Называется это театр Сэйнэн-за - все, пожалуйста,
запомните - будете в Японии, обязательно сходите.
Первоначальное название спектакля было
"Клянусь своей жизнью в любви к Сангро". Оно
кому-то показалось длинноватым и спектакль
окрестили "Самурай, обезумевший от любви".
Конечно же, первый вариант был вернее, т.к. мужчин,
теряющих остатки разума, полно везде, но женщин,
подобных героине, я практически не встречала
даже в литературе, хотя образ, наверное, обычен
для Японии. Автора пьесы, драматурга Цуруя
Намбоку (1755-1829), называют японским Шекспиром
совершенно справедливо. Философское содержание
пьесы одновременно и простое - чем кончится, было
ясно с самого начала, и вселенское - о вечных
понятиях, о несовершенности человеческих
отношений, о том, что человек, добиваясь гармонии,
чаще всего разрушает ее. Трагедия этих людей
действительно может повториться снова и снова, и,
быть может, даже с нами. Сюжет был лихо закручен и
персонажи получились очень яркие. Четверо!
отлично играющих актеров на сцене: Хироси Янака
(Сангро), Юри Асо (Коман) - эти двое совсем молодые,
Масанэ Цукаяма (Гэнгобей) - видимо, звезда театра,
Хироси Нагахата (слуга) - это много даже для самых
лучших наших постановок. Декорации и свет, звук и
пение, костюмы и грим были просто превосходные. В
программке был даже обозначен консультант по
жестам (!). В общем, мы все получили огромное
удовольствие и жаль, что тебя с нами не было.
Закончилось все очень поздно, около одиннадцати,
но никто не сбежал. Зрителей, к сожалению, было
мало. Но в конце спектакля, вызывая артистов
несчетное число раз, находящиеся в зале устроили
такую овацию, что даже серьезные японцы, еще не
отошедшие от образа, благодарно заулыбались.
Это, к сожалению, еще не все.
ЧАСТЬ 2 Японский авангард
Скорее
всего это он самый и был. Ох, Маша, и тяжело же мне
было. Одни вопросы. Никаких ответов. Пьеса из
греческих "Дионис", костюмы же, как водится,
национальные, японские. Очень красивые - свое оно,
конечно, ближе к телу, да и самурайские дела
японцам лучше известны, но отчего же пьеса-то не
родная? Динамика в спектакле отсутствует
напрочь. Представь себе - в течение 40 минут
шестеро мужчин стоят вокруг седьмого и очень
эмоционально переговариваются. А перевода-то
нет. Да еще в анонсе (прямо как назло) приведены
слова создателя спектакля: "Моя цель
заключается в том, чтобы использовать текст
для выражения собственного взгляда на мир". А
текста-то мы как раз и не понимаем, поскольку
японского мы не знаем по-прежнему. Они там на
сцене надрываются, чтобы нас поразить, а мы тут в
зале из последних сил крепимся, чтобы не заснуть.
Сказка! Зрители вокруг меня старались сохранять
на лицах умные выражения, но им это не всегда
удавалось и лица подергивалсь, как экраны при
перепаде напряжения.
Потом появились нарядные
японские химеры из наркоманских кошмаров - все
встряхнулись. Главная химера завещала на English.
Хочу тебе рассказать, что когда-то мой любимый
Густав Малер, будучи дирижером Венгерской
Королевской оперы, боролся с разноязычием в
театре - в Австро-Венгерской лоскутной монархии
каждый исполнитель пел свою партию в опере на
своем национальном языке, но других они зачастую
не знали. Малеру пришлось специально подбирать
единоязычную труппу. Ныне же разноязычие на
сцене - передовой прием. Только вот скажи мне,
Маша, что он означает - то ли что мы такие крутые
эрудиты, то ли что театр выше языкового барьера,
то ли что люди не могут найти общего языка друг с
другом и никогда не найдут. В не к добру помянутой
"Персефоне" текст шел на 4 или 5 языках. А
знают ли сами артисты эти языки (уж не говоря о
зрителях) или выучили пару звуков и вперед? Если
это верно, то, право, как это грустно. Ведь в
театре слово так же важно, как и дело. Иностранная
незнакомая речь воспринимается всего лишь как
звук. Все же хотелось бы, чтобы речь со сцены была
не только членораздельная, но и смысл несущая.
Или может быть ну его и айда за бананами?
Развей мои сомнения,
Обеспокоенный вопрошатель
 |
Напоминаем: все, что Вы здесь прочли, сугубо личное |
| мнение, строго не рекомендательного характера! |
ВАШИ ЗАМЕЧАНИЯ ПРОЧТУТСЯ