 |
Но нестандартное изменение аппликутуры
возможно только в том случае, если каждый ваш
палец отлично натренирован и бесприкословно
подчинен вам. Я мог бы упомянуть транскрипцию для
виолончели Альтовой сонаты Шостаковича, одного
из самых прекрасных его произведений прошлых
лет. Такое переложение стало возможным благодаря
аппликатурным решениям. Как в этом случае быть со студентами? Как же им-то узнать, что именно эта расстановка пальцев наиболее удобна и раскрывает наибольшие возможности? " Это не легко. Имеется вообще большое количество аппликатурных комбинаций, и наш выбор должен совпасть с нaшей собственной индивидуальной структурой руки, растяжкой, длиной пальцев, гибкостью, и т.д., и инструмент, конечно же, тоже должен учитываться. |
| A в моем случае проще, я играю на
одном и том же инструменте с 1937 года, моя
виолончель немного меньше обычной и в этом мое
преимущество. Это и позволяет мне управлять
пальцами с вызывающей смелостью. На моей Амати я
могу использовать необычно большие растяжки. И
большой палец, моя "палочка-выручалочка",
работает наравне со всеми, у него такие же
нагрузки, что и у остальных пальцев... Не означает ли это что ваша аппликатура применима только к вашему инструменту? Нисколько. Любой виолончелист с нормальной растяжкой может пользоваться моей аппликатурой на стандартном инструменте, хотя, конечно, это вызовет определенные трудности у тех, у кого недостаточно растянуты пальцы. Неужели те лирические пьесы, которые звучат в вашем исполнении, требуют особой аппликатуры? Одна из них “Ларго” из скрипичной сонаты Верачини, которую я исполняю в довольно высокой тональности, мне приходится использовать нетрадиционную, даже могу сказать, парадоксальную аппликатуру. Другой пример - "Aдажио " из скрипичного концерта до-мажор Гайдна, я стал его играть после того, как услышал в прекрасном исполнени Исаака Стерна во время его гастролей в Советском Союзе. Это тоже требует необычной аппликатура, если играть с подлинной выразительностью. Это "Адажио " стало моей ежедневной "молитвой". Основным у вас считается четвертый палец? Мой четвертый палец - наиболее важный союзник, практически наряду с большим пальцем, не даю ему никаких поблажек. Но случаются и моменты, eогда я чувствую мой четвертый палец нуждается в специальном внимании для укрепления, тренировка для него - " Ava Maria " Шуберта, мне нравится играть октавы не только третьим и большим пальцами, но и первым и четвертым. В этой пьесе я, когда возможно, чередую эти аппликатуру. Еще мне нравится для такой практики в октавах “Песня прялки” Поппера. Вы занимаетесь ежедневно, чтобы быть в форме или иногда устраиваете себе каникулы, скажем, несколько дней отдыха? Очень немного музыкантов-струнников может обходиться без ежедневных репетиций, честно говоря, я не из их числа. Я должен работать без паузы. Случались ли с вами смешные случаи во время гастролей? Да. Например, во время тура по Австралии. Должно быть вы знаете, что для виолончели в самолете покупается отдельный билет. Я сижу в аэропорту и жду, когда объявят посадку, по радио все время что-то говорят. Я поймал несколько раз, что звучало примерно: “мистер Челло”. Это повторялось в течении пяти минут с некоторыми интервалами. Наконец, ко мне подошла дама и спросила по-русски: " Извините, вы из России? " - “Да”, - ответил я. "В чем дело?” Она сказала, что в списке пассажиров после моей фамилии указан Мистер Челло. “Вы летите вместе? Его билет оплачен, но он почему-то не зарегистрировался. Отсутствущий мистер Челло был, конечно, моей виолончелью. Другой забавный и несколько смущающий случай произошел на концерте с Дмитрием Кабалевским, когда я исполнял его виолончельный концерт в одном из городов России . Там не было подиума, и его наскоро сколотили из двух попавшихся на под руку ящиков. Как только я начал играть, я почувствовал, что под моим весом доски начинают расползаться." Я лихорадочно начал нащупывать доску, чтобы подтянуть ее. В конце концов, я смог загнуть гвоздь, чтобы зафиксировать доску. Потом мы долго смеялись над моей гениальной находчивостью. Кто ваши любимые виолончелисты? Я высоко оцениваю всех моих коллег и слушаю их с большим интересом. Но в каждом поколении я пробую находить что-нибудь особенное. Конечно, у меня есть свои фавориты, особенно среди тех, чей талант и душа наиболее близки мне. Я обожаю Казальса, Пятигорского, Фаермана, с большим удовольствием слушаю Наварру, Фурнье, Роуза и многих других с неменьшим восторгом. Из более молодых виолончелистов я назвал бы, в частности, Натаниеля Розена, который получил первую премию на Конкурсе имени Чайковского в 1978 году. Вы включаете современных композиторов в свой репертуар ? Я играю практически всю современную классическую виолончельеную музыку: сочинения Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна, Кабалевского, Вайнберга, Бориса Чайковского и других. Мне очень нравится музыка Бенжамина Бриттена, который сделал необычайно много для популяризации виолончели, Самуэля Барбера и других композиторов. Я не играю ультрасовременную музыку, однако слушаю ее с интересом, особенно в исполнении немецкого виолончелиста Зигфрида Палма. Он играет чрезвычайно хорошо, но эта музыка не соответствует моим вкусам и характеру. Среди русских композиторов такого направления, я назвал бы превосходного Альфреда Шнитке, чьи " Диалоги для виолончели и 14 инструментов” очень интересны . Пока я не включаю это в мой репертуар, но буду об этом думать. |
|